Согрей меня морским прибоем

И тихим пением ветров.

Хочу остаться я с тобою,

Освободившись от оков.

Согрей и стань моей мечтою,

Я так хочу тебя обнять,

За руки взять и за звездою

Помчаться счастье догонять.

Валери с нежностью наблюдала за танцующей по комнате Лерой. Та была так прекрасна в своей влюбленности и очаровательной юной наивности. Только внутренне богатый человек может так глубоко выражать свои эмоции, как делала это она. Неумело, по наитию, но искренне и по-настоящему. Такие люди, как факелы, загораясь, ярко освещают и согревают все, что соприкасается с ними. А миру нужна любовь…

Валери вздохнула и посмотрела в свое окно. Лере пока не понять, да и сама Валери даже год назад не могла представить, что воздух может оказаться исключительной ценностью. Когда замер весь мир, и планета остановилась. Когда самые оживленные проспекты и магистрали онемели, и только ветер играет случайно сорванными листками бумаги и сухими листьями. Когда самолеты не взлетают в небо, а шумные аэропорты и вокзалы кажутся огромными пустыми ангарами. Безжизненные улицы, закрытые ресторанчики и магазины, безмолвные школы и университеты. Люди сняли придуманные маски и надели реальные. И весь мир стал одинаковым и безликим. Возможно, мы заслужили все это, забывая о чувствах в погоне за материальным, живое общение заменяя виртуальными встречами, перекраивая внешность, тело и души под новомодные стандарты, забывая о неизменных ценностях, которые человечество хранит с момента основания…

Валери сейчас, как никогда, скучала по свободе передвижения. Когда ты в любой момент всего лишь несколькими касаниями экрана можешь взять билет в любой конец Земли и собрать чемодан. Когда ты пораньше приезжаешь в аэропорт и, стоя в постоянно меняющемся хаотичном потоке людей, ощущаешь себя частью движения планеты. Ищешь глазами свой рейс на табло, привычно проходишь регистрацию и все контрольные пункты, потом пьешь неизменный капучино с ванильно-белой пенкой, глядя в большое панорамное окно гейта на взлеты и посадки самолетов в разноцветных ливреях, затем – необъяснимо захватывающее каждый раз чувство, когда шасси отрываются от взлетной полосы и твой самолет набирает высоту, оставляя внизу облака. А впереди – полет, радость встреч с друзьями и близкими, непознанные города и страны, новые моменты в копилку воспоминаний… Вероятно, пришло время всем остановиться. И начать не менее важное путешествие – к самому себе.

Валери распахнула окно пошире и вдохнула прохладный воздух, пахнущий солью моря и первым весенним солнцем. Никто не знал, когда закончится это страшное время, и кто выживет во время эпидемии. Но люди лишь гости на Земле, они приходят и уходят, а море, горы и солнце остаются неизменными. И любовь. Как бы банально это ни звучало, но именно любовь спасет мир. Искренность, доброта, забота, человечность – все это грани любви, которую утратили люди…

ГЛАВА 4

18.03.2000

На днях ты должен получить мое письмо, может быть, даже сегодня. Не знаю почему, но я сейчас сомневаюсь – а правильно ли сделала, что в письме не скрывала своего отношения к тебе. И поэтому боюсь твоего звонка, боюсь почувствовать холод в твоих словах, боюсь снова узнать, что такое боль… Но ты не можешь мне запретить любить тебя, это чувство сильнее меня и сильнее всего, что захочет встать между нами. Хотя, скорее всего, мой страх – лишь плод моего воображения, я знаю, что нужна тебе и что у нас с тобой все еще впереди!

Я боюсь быть разбитой о скалы

И упасть с опаленным крылом,

Чтобы боль со звериным оскалом

По душе моей шла напролом.

Я боюсь со спины быть убитой

Безрассудной жестокой рукой,

Я боюсь оказаться забытой,

Я боюсь оставаться одной.

Я устала от пошлости в мыслях,

От чужих и холодных сердец,

От ветров ужасающе быстрых,

Что разрушат воздушный дворец.

Я боюсь, что душевное пламя

Вновь загасит безжалостно ночь,

Поглумившись сперва над мечтами.

Только кто мне сумеет помочь?..

Лера опять пыталась заглушить в себе страх остаться одной, наедине со своими чувствами. Ее внутреннее душевное равновесие все еще было слишком хрупким.

– Моя хорошая, знаешь, страхи часто завладевают нашей жизнью и мешают двигаться вперед, – к ней снова пришла Валери. – Мы неосознанно боимся многих вещей – непонимания, непризнания, поражения, падения вниз, и это останавливает нас в начале пути. Но на самом деле, каждое падение – это повод посмотреть со дна пропасти вверх и, восстановив свои крылья, отправиться в новый, еще более высокий, полет. Страхи – это наши демоны, и чем больше мы обжигаемся, тем глубже они запускают свои цепкие пальчики в наши души. Тебе придется бороться с ними всю жизнь, моя девочка. И только от тебя зависит, каким будет счет в каждом поединке.

Лера очень переживала. В Лондон летела девушка из их компании, и с ней она передала письмо для Артема. Ей очень сильно хотелось поделиться с ним своими чувствами и рассказать о последних событиях, но она задумывалась – будет ли это уместно и своевременно. И главное, поймет ли Артем, ведь счастье пока что казалось слишком эфемерным.

А все еще будет:

И белые ночи,

И странные люди,

И взгляд между прочим,

И смех беззаботный,

И нежные руки,

Разбитые стекла

На окнах разлуки,

Дыханье рассвета

И ласковый ветер.

Воскресшее лето

Глаза твои встретят.

Ведь все еще будет,

Лишь стоит поверить,

Изменятся люди,

Откроются двери.

И золото листьев,

Огни звездопада

Вдруг шепотом быстрым

Прошепчут: «Так надо!»

И все еще будет,

Лишь стоит дождаться,

В плену у прелюдий

Нельзя оставаться.

А дней быстротечных

Слепящая вьюга

Нам скажет сквозь вечность:

«Храните друг друга!»

– Лера, ты на третью пару идешь? – окликнула ее староста группы.

– Что там у нас, физкультура? – Лере, погруженной в свои мечты, пришлось вернуться в реальный мир. – Нет, я же освобождена на две недели. Пойду подышу свежим воздухом и повторю биохимию, а то наш профессор будет снова сегодня свирепствовать.

Она захлопнула тетрадь с конспектами, в которой так и не смогла прочесть ни строчки, сняла белый халат, аккуратно свернула и положила его в сумку, встряхнула длинными распущенными волосами и, уверенно стуча каблуками, легкой походкой покинула аудиторию. Спустившись по ступенькам корпуса, она вышла во двор академии. Была перемена, и все пространство перед центральным зданием было заполнено студентами в белых халатах. Кто-то пил кофе из пластиковых стаканчиков, кто-то с наслаждением курил, а кто-то лихорадочно повторял теорию к следующей паре. Лера любила эту атмосферу. Группа у нее была дружная. Вместе они сдавали зачеты, зубрили латынь, рисовали альбомы на гистологии и микробиологии, препарировали трупы на анатомии. Иногда пропускали пары – если была замена преподавателя и можно было договориться не ходить. Собирались в общежитии у ребят и вместе ездили за город на шашлыки, когда позволяла погода.

Лера вспомнила, как почти два года назад готовилась к поступлению и сдавала экзамены. Она окончила школу с золотой медалью и имела право поступить на бюджет после первого экзамена при условии получения отличного балла. Но это казалось практически нереальным – конкурс был очень высоким, да и профилирующим предметом на ее факультете почему-то поставили физику, хотя в остальных медицинских вузах сдавали химию. Лера почти год занималась с репетиторами по физике и биологии – она не тешила себя иллюзиями, что сможет поступить с одного экзамена. Физику ей помогала освоить пожилая тучная еврейка Маргарита Ивановна, она преподавала в академии и параллельно возглавляла там приемную комиссию по предмету. Дородная, с большими полными руками и необыкновенно острым умом. Это был Учитель с большой буквы. Лера поняла, что до встречи с Маргаритой Ивановной абсолютно не разбиралась в физике, несмотря на то, что в школе у нее всегда были пятерки. Она помогла ей разложить в мозгу по полочкам предмет так, что любая задача казалась легкой и понятной. Последние две недели перед вступительным экзаменом она даже не брала денег за дополнительное время, а ведь Лера приезжала к ней рано утром и выходила поздней ночью.

Все, кого